Утро 29 октября Керенский встретил радостно. Он еще не знал о провале юнкерского восстания. Счастье как будто начинало улыбаться ему, и его надежда на победу не казалась такой несбыточной, как два-три дня назад.

Керенский посетил вызванный с фронта бронепоезд. Офицерам бронепоезда он заявил, что немецкий флот занял Аландские острова и направляется к Петрограду. В столице взбунтовалась чернь и под руководством немецких офицеров заняла железные дороги и не пропускает войска в Петроград. Бронепоезду было приказано:

«Очистить дорогу... занять Николаевский вокзал и пропускать войска на Петроград. Действовать решительно»¹.

Защитниками Временного правительства были одни лишь юнкера. На страже советской власти стояло поголовно все рабочее население красной столицы. Рабочие Петрограда проявили в эти дни беспредельный героизм, невиданный энтузиазм, беззаветную преданность делу пролетарской революции. Их мужество и самоотверженность восполнили недостатки организации, неизбежные в первые дни существования новой власти.

Рабочие разных фабрик и заводов буквально соревновались друг с другом в героизме. Одни из них по призыву Военно-революционного комитета выступили с оружием в руках на фронт. Другие, засучив рукава, копали окопы и сооружали проволочные заграждения на подступах к Петрограду. Районные штабы Красной гвардии непрерывно формировали вооруженные рабочие отряды и отправляли их к Пулкову. На фабриках и заводах день и ночь кипела работа на оборону. Рабочие приводили в порядок броневые машины, собирали артиллерийские орудия, оборудовали бронепоезда.
 

«По требованию Военно-революционного комитета, — писал комиссар Путиловского завода, — в дни контрреволюционной авантюры Керенского мною было отправлено в Красное Село и Гатчину, а также на позиции Пулково — Александровка:

2 блиндированных платформы;

4 автомобиля с четырьмя трехдюймовыми зенитными пушками;

4 автомобиля с зарядными ящиками;

2 автомобиля, оборудованные своими средствами для Красного креста, с носилками, медикаментами и пр.;

2 автомобиля, оборудованные своими силами, с установленными походными кухнями.

Отправлено со своими артиллеристами, прислугой и конвоем:

4 орудия 42-линейных; 19 орудий 3-дюймовых.

На фронт обороны поехал сам с рабочими боевой дружины, в числе 200 человек, где находился пять суток. Неоднократно посылались на позиции слесари для ремонта орудий. На окопы было послано рабочих-путиловцев более 500 человек и 50 плотников; те и другие — со всеми нужными для работ орудиями.

Путиловцы снабжали участников операции маслом, бензином, газовыми легковыми автомобилями и пр. Перевозили раненых в легковых автомобилях из-под Красного Села и Гатчины до прибытия отряда Красного креста

В Петрограде в это время в солдатских казармах и рабочих кварталах шла стремительная мобилизация сил. Весть о занятии казаками Гатчины и Царского Села вызвала действие, обратное тому, на которое рассчитывали Керенский и Краснов.

Военно-революционный комитет обратился к районным Советам и фабрично-заводским комитетам с приказом:

«Корниловские банды Керенского угрожают подступам к столице. Отданы все необходимые распоряжения для того, чтобы беспощадно раздавить контрреволюционное покушение против народа и его завоеваний.

Армия и Красная гвардия революции нуждаются в немедленной поддержке рабочих.

Приказываем районным Советам и фабрично-заводским комитетам:

1. Выдвинуть наибольшее количество рабочих для рытья окопов, воздвигания баррикад и укрепления проволочных заграждений.

2. Где для этого потребуется прекращение работ на фабриках и заводах — немедленно исполнить.

3. Собрать всю имеющуюся в запасе колючую и простую проволоку, а равно все орудия, необходимые для рытья окопов и возведения баррикад.

4. Все имеющееся оружие иметь при себе.

5. Соблюдать строжайшую дисциплину и быть готовыми поддержать армию, революцию всеми средствами»¹.

Серое лохматое небо низко висело над встревоженным, готовым к борьбе Петроградом. Тревожно, глухо выли заводские гудки — район перекликался с районом. Враг у ворот! Все на защиту революции!

Подъем среди рабочих был огромный. Красногвардейцы, захватив винтовки, прямо с работы спешили в районный штаб. Там спешно формировали отряды и отправляли под Пулково.

Многие красногвардейцы шли в одних промокших насквозь пиджаках, но настроение у всех было оживленное и бодрое. Немало рабочих впервые взяло в руки винтовки. Новичков тут же обучали стрельбе. Всю ночь на 29 октября шли революционные войска на фронт.

Военно-революционный комитет предупредил особым воззванием всех граждан о приближении войск Керенского. Он сообщал, что Керенский, подобно генералу Корнилову, ведет на столицу только несколько эшелонов сбитых с толку казаков. Он пытается обмануть народ лживыми обещаниями.

Сведения, которые Керенский получал от «комитета спасения родины и революции» о готовящемся в Петрограде восстании, окрыляли его надеждами на скорое возвращение к власти.

Керенский торопил Краснова с выступлением. Под Островом они встретили сотни 9-го Донского полка. Казаки шли по своим квартирам. Краснов остановил их, приказал вернуться в поезд и продолжать наступление на Петроград.

Весть о прибытии Керенского в Остров мгновенно разнеслась по городу. У его квартиры стал собираться народ. Толпа увеличивалась. Преобладали солдаты местной части. Серошинельная толпа, вначале спокойная, вскоре стала вести себя явно недружелюбно. Поднялся шум, послышались крики, голоса, требовавшие ареста Керенского. Пришлось вызвать целую сотню казаков для охраны главковерха. Керенский приказал собрать полковые и дивизионные комитеты конного корпуса и обратился к ним с возбужденной речью. Однако и здесь чувствовалось враждебное настроение.

— Корниловец! — кричали в лицо Керенскому некоторые из казаков.

Собрание было сорвано.

Керенский, покинув 25 октября около полудня Зимний дворец, на автомобиле примчался в Гатчину. Никаких войск, вызванных с фронта, там не оказалось. Местный гарнизон уже был предупрежден о бегстве главковерха. Солдаты собирались группами, шумели, митинговали и могли ежеминутно арестовать его. Не успев даже как следует заправить машину, Керенский помчался дальше в поисках затребованных им с фронта частей. Однако войска ему на пути не попадались, а гарнизоны встречных городов уже перешли на сторону Военно-революционного комитета. Разбрызгивая жидкую грязь на дороге, сквозь густеющие сумерки и мелкий осенний дождь неслась машина вчерашнего диктатора все дальше.

Поздно вечером, часов около девяти, усталый, мрачный Керенский добрался до Пскова, где стоял штаб Северного фронта. Здесь Керенский узнал, что Черемисов отменил посылку войск в Петроград. Днем 25 октября в штабе у комиссара фронта меньшевика Войтинского состоялось совещание, на котором присутствовали представители командующего фронтом, фронтового комитета (Искоборсев) и Исполнительного комитета Псковского Совета. Войтинский предложил послать в Петроград дисциплинированные войска на помощь Временному правительству.

Большевики стали усиленно готовиться к восстанию. Ленин указывал, что, получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов – Московском и Петроградском, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки. Подводя итоги пройденного пути, Ленин подчеркивал: "Большинство народа за нас”. В своих статьях и письмах в Центральный Комитет и к большевистским организациям Ленин давал конкретный план восстания: о том, как использовать воинские части, флот и красногвардейцев, о том, какие решающие пункты в Петрограде необходимо захватить, чтобы обеспечить успех восстания и т.д.

7 октября Ленин нелегально приехал из Финляндии в Петроград. 10 октября 1917 года состоялось историческое заседание ЦК партии, на котором было решено в ближайшие дни начать вооруженное восстание. Историческая резолюция ЦК партии, написанная Лениным, говорила:

"ЦК признает, что как международное положение русской революции (восстание во флоте в Германии, как крайнее проявление нарастания во всей Европе всемирной социалистической революции, затем угроза мира империалистов с целью удушения революции в России), так и военное положение (несомненное решение русской буржуазии и Керенского с Ко сдать Питер немцам), так и приобретение большинства пролетарской партией в Советах, – все это в связи с крестьянским восстанием и с поворотом народного доверия к нашей партии (выборы в Москве), наконец, явное подготовление второй корниловщины (вывод войск из Питера, подвоз к Питеру казаков, окружение Минска казаками и пр.), – все это ставит на очередь дня вооруженное восстание.

Признавая таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и т.д.)” (Ленин, т. XXI, стр. 330).

Против этого исторического решения выступали и голосовали два члена ЦК – Каменев и Зиновьев. Они, так же, как и меньшевики, мечтали о буржуазной парламентарной республике и клеветали на рабочий класс, утверждая, что у него нет сил для осуществления социалистической революции, что он еще не дорос до взятия власти.

Хотя Троцкий на этом заседании прямо не голосовал против резолюции, но он предложил такую поправку к резолюции, которая должна была свести на нет и провалить восстание. Он предложил не начинать восстания до открытия II съезда Советов, что означало – затянуть дело восстания, заранее расшифровать день восстания, предупредить об этом Временное правительство.

Великая Октябрьская социалистическая революция поделила всю мировую историю, а не только летопись нашей страны, на «до» и «после» 7 ноября 1917 года.

Отдавали мы себе отчет или нет, в Стране Советов год начинался и заканчивался этой датой. На 1 января подбивались балансы, сводился дебит с кредитом, итожилась хозяйственная деятельность; и сияли огнями многочисленные елки. Настоящие итоги, все, чем жила страна от ноября до ноября, суммировались к годовщине Революции. К этой дате с развернутым отчетом всегда выступало правительство. Страна рапортовала Октябрю.

Данный факт отметил еще в ноябре 1942 года И.В. Сталин, выступая на заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями города Москвы:«На торжественных заседаниях в годовщину Октябрьской советской революции обычно принято подводить итоги работы государственных и партийных органов за истекший год».

Этих выступлений ждали: на стройках пятилетки, в колхозах, в солдатских землянках. Их записывали с чуть слышно говорящих радиоприёмников во вражеском тылу и распространяли, рискуя жизнью, давая советским людям волю к сопротивлению и веру в победу. Их изучали, обсуждали дома, в школе, на работе. По октябрьским докладам руководителей партии и правительства можно было бы составить отличный учебник истории. Особенно в ленинско-сталинский период они не просто констатировали достигнутое, но давали великолепный анализ текущего момента, определяли круг ближайших и на перспективу задач, намечали пути их решения. По этим докладам видно, какими семимильными шагами двигалась в светлое завтра Страна Советов.

Выполнив задачу боевого руководства восстанием, Военно-революционный комитет не прекратил своей деятельности. Он превратился из органа Петроградского Совета в орган Всероссийского центрального исполнительного комитета. Победоносно закончившись в центре, восстание продолжало шагать по стране, в своем бурном огне уничтожая на местах старую власть и создавая новую.

Военно-революционный комитет рассылал в провинцию своих эмиссаров, заслушивал доклады о ходе восстания на местах, укрепляя слабые места, а в опасные направляя отряды, сформированные на заводах революционного Петрограда. За первые две недели после Октябрьской революции Военно-революционным комитетом было назначено 72 комиссара в провинцию, 85 — в военные части и 184 — в гражданские учреждения. Но основная задача Военно-революционного комитета в первые дни после пролетарской революции была уже другой. На заседании 30 октября Военно-революционный комитет так определил свои функции:

«1. Военно-революционный комитет выполняет дела, порученные ему Советом народных комиссаров.

2. В ведении Военно-революционного комитета находится охрана революционного порядка.

3. Борьба с контрреволюцией.

4. Охрана пунктов Советов рабочих и солдатских депутатов и Совета народных комиссаров.

Для выполнения этих задач при Военно-революционном комитете создаются отделы»¹.

Всего по решению заседания комитета (в ночь с 30 на 31 октября) было создано семь отделов.

Важнейшие из них: следственно-юридический, отдел реквизиций, внутренней и внешней связи, информации и др.

Самый перечень отделов Военно-революционного комитета говорит, как широк был круг его деятельности. Но даже и в эти разнообразные отделы не вмещалась работа Военно-революционного комитета. Комитет принуждал капиталистов платить рабочим-красногвардейцам за дни Октябрьского восстания, взялся за организацию борьбы с безработицей, спекуляцией, саботажем. Военно-революционный комитет руководил созданием органов продовольственного дела. Выполнив функции организатора и руководителя восстания в центре, продолжая их выполнять в отношении всей остальной страны, Военно-революционный комитет активно способствовал организации власти. Эту роль Военно-революционного комитета как организатора восстания и органов новой власти в стране хорошо поняли эсеро-меньшевики. Одним из первых и главных требований, которые выдвигали «примирители», был роспуск Военно-революционного комитета. И это понятно: роспуск Военно-революционного комитета в период незаконченного еще восстания означал капитуляцию и разоружение революции.

Во всех комиссариатах борьба с саботажем ускоряла создание нового аппарата и слом старого. Введенный сначала контроль над банками как переходная мера к национализации был встречен в штыки чиновниками банков. Для того чтобы получить по требованию Совета народных комиссаров из Государственного банка 10 миллионов рублей, понадобилось арестовать директора банка Шипова и пригрозить чиновникам Красной гвардией. Саботаж заставил ускорить переход к национализации банков. На заседании Всероссийского центрального исполнительного комитета 8 ноября по докладу товарища Менжинского была вынесена резолюция, предлагающая «Совету народных комиссаров принять самые энергичные меры для немедленной ликвидации саботажа контрреволюционеров Государственного банка»².

Такое же положение было и в Наркомпочтеле. Эсеро-меньшевистский Центральный комитет союза почтово-телеграфных служащих возглавил саботаж в министерстве. По его инициативе была создана «деловая» тройка по руководству министерством из чиновников-монархистов. Чтобы сломить саботаж почтовиков, из Кронштадта были вызваны матросы-телеграфисты. Овладев телеграфом, матросы к середине ноября выгнали саботажников из министерства.

Твердая, уверенная политика Ленина взорвала маневры агентов контрреволюции. Потеряв надежду на успех комбинации «Керенский — Краснов — Викжель», Чернов рекомендует при организации центральной власти опереться на созданные краевые правительства Украины, Дона, Кубани, Туркестана.

Одновременно эсеры перенесли борьбу с большевиками на крестьянский съезд. Еще в дни вооруженной борьбы за власть, 27 октября, Исполнительный комитет Советов крестьянских депутатов постановил созвать съезд 10 ноября. Но как только стало выясняться революционное настроение в низовых организациях, эсеровский Исполнительный комитет крестьянских Советов сделал все, чтобы сорвать съезд. На места давались самые противоречивые указания о времени созыва, норме представительства и пр. Многие делегаты возвращались с дороги, некоторые Советы отказались послать своих представителей, сбитые с толку указаниями эсеровского Исполнительного комитета.

8 ноября Исполнительным комитетом Советов крестьянских депутатов 27 голосами против 23 постановлено перенести съезд крестьян в Могилев, где находилась Ставка.

На площади перед Смольным горели костры, у входа стояли красногвардейцы и проверяли пропуска. Беспрерывной вереницей тянулись люди в Смольный. Войдя в здание, человеческий поток разделялся на две части: направо — к Военно-революционному комитету, налево — в комнату, где разместился Совет народных комиссаров.

В Смольный приезжали делегаты из далеких районов страны за директивами об организации власти Советов. В Смольный приходили крестьяне-ходоки за ленинским декретом о земле. Делегаты с фронта приходили за декретом о мире. Из Смольного выходили командиры отрядов с назначениями Военно-революционного комитета и, вызвав из ночной темноты красногвардейцев, отправлялись на фронт.

На улицах революционной столицы у хлебных лавок стояли огромные хвосты.

Саботажники хотели задушить рабочих рукой голода. Голод организовывали планомерно еще накануне Великой революции. В Петрограде запаса хлеба к 25 октября 1917 года было только на один-два дня.

Вестники восстания — делегаты II съезда Советов — разъехались по местам. Из Смольного института, где помещался штаб революции, потянулись нити во все уголки страны.

Начался «период Смольного». На первом этапе диктатуры пролетариата Смольный был центром кипучей деятельности большевиков — строителей нового государственного аппарата.

Враг ещё не был разбит: Керенский бросил войска против революционной столицы, подняли мятеж юнкера, в Москве происходили жестокие бои за власть.

В то время как под Пулковом и на улицах Москвы силой оружия решались судьбы революции, эсеро-меньшевики пытались взорвать революцию изнутри. Центром этой деятельности эсеро-меньшевиков стал Викжель.

Ещё 29 октября, в разгар наступления Краснова — Керенского под Гатчиной, Викжель вынес решение о создании однородного «социалистического» правительства.

Для большевиков было ясно, что Викжель, выступивший со своим заявлением в момент, когда «политический вопрос теперь вплотную подходит к военному»¹, стоит на стороне Корниловых и Калединых. Требование прекращения боевых действий, когда осталось только добить керенщину, означало прямую поддержку контрреволюции.

Прикрываясь флагом «нейтралитета», Викжель мог увлечь за собой некоторые слои колеблющихся железнодорожников. Кроме того в руках Викжеля был аппарат управления железными дорогами. Надо было его обезвредить, не допустить перевозок войск Керенского и добиться свободного передвижения революционных отрядов для помощи Москве и другим центрам. Центральный Комитет большевиков на заседании 29 октября решает послать своих представителей для переговоров с Викжелем. По определению Ленина, переговоры должны были быть дипломатическим прикрытием военных действий. Основным условием переговоров об изменении состава правительства Центральный Комитет большевиков поставил ответственность правительства перед Всероссийским центральным исполнительным комитетом, признание единственным источником власти II съезда Советов и подтверждение декретов о земле и мире.