Произведения

Избранные произведения [в 3-х томах]. — М., 1982—1983.

Драматургия

Братья. М., 1938 (в соавторстве с А. Егоровым)

Мечта: [Сценарий, 1941 г.] / М. Ромм, Избранные произведения. — М., 1981

Машенька: Литературный сценарий. — М., 1942

Человек № 217: (Сценарий). — М., 1943 (Библиотека кинодраматургии) в соавторстве с М. Роммом

Коммунист: Сценарий. — М.: Искусство, 1958 (Библиотека кинодраматургии)

Книга сценариев. — М., 1959

Всё, что я знаю о Кройкове: Литературный сценарий фильма «В трудный час». — М., 1961 (Библиотека кинодраматургии)

Киноновеллы: Сценарии короткометражных фильмов. — М., 1961

Твой современник. — М., 1969 (Библиотека кинодраматургии) в соавторстве с Ю. Райзманом

По велению совести: Соврем. ист. — М., 1967

Шутник: Пьеса. — М., 1971 (в соавторстве с С. Г. Розеном)

В огне брода нет; Начало. — М., 1972 (Библиотека кинодраматургии) (в соавторстве с Г. А. Панфиловым)

Монолог: Киносценарий. — М.: Искусство, 1974 (Библиотека кинодраматургии)

Счастливый Шурик: Пьеса. — М., 1974 (в соавторстве с С. Г. Розеном)

Странная женщина: Киносценарий. — М.: Искусство, 1979 (Библиотека кинодраматургии)

Композиция из четырёх фигур: Вполне житейская история в 2-х действиях / Отв. ред. В. Губин. — М.: ВААП-Информ, 1981. (в соавторстве с С. Г. Розеном)

Кинотрилогия о Ленине. — М.: Прогресс, 1985 (в соавторстве с С. Юткевичем)

Пятая четверть. — М., 1985

Проза

Смерть. Повесть. // "Октябрь" 1929 № 8

Ошибки, дожди и свадьбы. — М.: Федерация, 1930.

Поездка в Конск. — М., 1932. (Библиотека журнала «Огонёк»; № 50)

Четыре рассказа. — М., Федерация, 1932.

Прощание: Рассказы. — М., Советская литература, 1934.

Деревня: Рассказы. — М., Гослитиздат, 1935.

Тихий Бровкин. — М., Гослитиздат, 1936.

Муж: Рассказы. — М., 1939. (Библиотека журнала «Огонёк»; № 28)

Вблизи линии фронта: Очерки. — М., 1941. (Библиотека краснофлотца); Иркутск, 1942

Машино сердце. — М., Молодая гвардия, 1942.

Дорога на Запад. — М., 1942.

Под Москвой. — М., Военмориздат, 1943; — Магадан, 1943.

Кино и литература. — М., 1965. (Библиотека кинозрителя)

О том, что произошло. — М., Искусство, 1967.

Четыре четверти. — М., 1975. (Мемуары кинематографистов)

Рождение века: Рассказы. — М., 1978.

Приход луны: Киносценарий. — М.: Искусство, 1987.

Читать далее...

На картине: (Валентин Серов. Портрет Н. А. Римского-Корсакова, 1898.)

 

 

Римский-Корсаков Николай Андреевич [6(18).3.1844, Тихвин, — 8(21).6.1908, усадьба Любенск, близ Луги, ныне Ленинградской области], русский композитор, педагог, дирижёр, общественный деятель, музыкальный писатель. Из дворян.

Получил образование в петербургском Морском корпусе, по окончании которого (1862) участвовал в плавании на клипере "Алмаз" (Европа, Северная и Южная Америка). В 1859—60 брал уроки у пианиста Ф. А. Канилле.

С 70-х гг. музыкальная деятельность Р.-К. значительно расширилась: был профессором Петербургской консерватории (с 1871), инспектором духовых оркестров военно-морского ведомства (1873—84), директором Бесплатной музыкальной школы (1874—81), помощником управляющего Придворной певческой капеллы (1883—94), возглавлял Беляевский кружок (с 1882), выступал в качестве дирижёра оперных спектаклей и симфонических концертов. Направление творчества Р.-К. тех лет во многом определялось его глубокой связью с прогрессивными идейно-художественными течениями 60-х гг. Отсюда живой интерес композитора к русскому фольклору (особенно древнейшим его пластам). Он составил сборник "100 русских народных песен" (1876, изд. 1877, гармонизовал русские песни, собранные Т. И. Филипповым ("40 песен", изд. 1882).

Читать далее...

Бородин Александр Порфирьевич [31.10(12.11).1833, Петербург, — 15(27).2.1887, там же], русский композитор и учёный-химик. Внебрачный сын князя Л. С. Гедианова, при рождении записан как сын крепостного слуги князя — Порфирия Бородина. В 1856 окончил Медико-хирургическую академию. С 1858 доктор медицины. В 1860-е гг. в Петербурге занимался научной, педагогической и общественной деятельностью. С 1862 адъюнкт-профессор, с 1864 ординарный профессор, с 1877 академик; с 1874 руководитель химической лаборатории Медико-хирургической академии. Был одним из организаторов и педагогов (1872—87) высшего учебного заведения для женщин — Женских врачебных курсов.

В 50-е гг. 19 в. начал писать романсы, фортепианные пьесы, камерно-инструментальные ансамбли. В 1862 познакомился с М. А. Балакиревым, вошёл в Балакиревский кружок ("Могучую кучку"). Под влиянием Балакирева, В. В. Стасова и других "кучкистов" окончательно сложились музыкально-эстетические взгляды Б. как последователя М. И. Глинки, приверженца русской национальной школы в музыке, определился самостоятельный зрелый стиль композитора.

Читать далее...

Луначарский А. В.

Лекция 8

Вольтер был во многом предшественником правого течения буржуазии эпохи революции, но в то же предреволюционное время были и такие писатели, из которых вышел центр, жирондисты, просвещенная буржуазия, буржуазная интеллигенция, дошедшая до идеи республики, дошедшая до великолепного плана народного образования, который развернул Кондорсе, до всего республиканского радикализма, в котором много прекрасного при всей его ограниченности.

Той группой буржуазии, наиболее интеллигентной частью революционной буржуазии, которая создала ее идеологическую базу, были так называемые энциклопедисты.

Так как их «Энциклопедия» есть чисто философская вещь, то мне приходится на ней остановиться лишь мимоходом. Напомню вам, что те остроумные, чрезвычайно честные мыслители, которых Плеханов причисляет к прямым предшественникам Маркса,⁹ относились именно к этой группе. Здесь мы найдем Гельвеция и Гольбаха, основателей буржуазного материализма, основателей безбожной и аморальной этики. Их сочинения можно и сейчас еще читать с громадной пользой. Им не столь важна была охрана собственников, сколько стремление развернуть во всю ширь свою мысль, направленную против старого порядка. Они не только чувствовали ненависть к старому порядку, но вполне ясно сознавали, что надо приступить к его разрушению и к созданию порядка нового.

Вся «Энциклопедия» представляет собою словарь, в котором за каждым словом вы видите борьбу против предрассудков, против старого, борьбу за просвещенную демократию, за научно устроенную жизнь. Энциклопедисты, конечно, не могли быть коммунистами. В отдельных случаях, правда, они подходили к коммунизму — например, аббат Морелли написал совершенно социалистическую книжку,¹⁰ хотя он не был политическим борцом, каким был Бабёф. Но из энциклопедистов никто не был политическим борцом — они были подготовителями революции. Их идеалом была просвещенная демократия, устраивающая свою жизнь по последнему слову науки.

Мы теперь знаем, что подлинно просвещенная демократия, то есть действительная власть народа, действительно устраивающего свою жизнь по последнему слову науки, это и есть коммунизм. Для того времени это еще не было ясно. Последнее слово науки как будто бы упиралось тогда в буржуазную демократию, а, как мы знаем, буржуазная демократия основывается вся на неравенстве и на несправедливости. В этом была трагедия.

Читать далее...

Луначарский А. В.

Лекция 8

Французская революция обыкновенно характеризуется как революция буржуазная. Но было бы в высшей степени примитивно рассматривать здесь буржуазию как целостный класс, и, конечно, совершенно неверно считать буржуазию единственным классом, совершавшим революцию 1789 года.

Буржуазия была одной из главных групп, действовавших в революции. Но буржуазия, в свою очередь, была расслоена на несколько групп, враждовавших между собою смертельно.

Буржуазия богатая — откупщики, генеральные фермеры, всякого рода банкиры, богатейшие купцы, владельцы разных мануфактур — не желала ничего, кроме введения — может быть, даже ослабленной — конституции английского образца, и стояла за сохранение королевской власти.

Средняя буржуазия, к которой относились главным образом верхушка интеллигенции, отчасти зажиточные торговцы и наиболее зажиточный, наиболее культурный слой ремесленников, была настроена республикански, полагая, что никакой королевской власти не нужно, но стремилась к демократии ограниченной, цензовой, которая отнюдь не давала бы прав простонародью, в особенности неимущему простонародью, то есть мелким ремесленникам, подмастерьям, рабочим мануфактуры и бездомным людям. Франция была страшно разорена, и там была масса люмпен–пролетариата, бродячего люда. Буржуазия не хотела, чтобы это отребье общества имело влияние на республику.

Интересы этой среднебуржуазной формации выразила жиронда, партия буржуазии, более или менее смыкавшаяся с левой частью дворянства, желавшей сохранить во Франции монархию. Уже здесь вы видите самую резкую вражду. Жирондисты и конституционалисты считали друг друга извергами и, несмотря на то, что ни та, ни другая партия отнюдь не вводила в систему террор, как делала это крайняя левая партия, тем не менее они охотно пользовались в борьбе друг против друга самыми решительными мерами. В глазах умеренного конституционалиста, богатого буржуа, даже жирондист был, в сущности говоря, разбойником или, по крайней мере, беспочвенным мечтателем, который опасен для Франции, так как хочет вести ее по путям ему самому неизвестным.

А рядом с этими партиями выдвигалась Гора. Во главе Горы, якобинцев и кордельеров, стояли типичные представители мелкой буржуазии. Частью это были врачи без практики, как, например, Марат, неудавшиеся журналисты, мелкие адвокаты, каким был Робеспьер, то есть бедная, неимущая интеллигенция. Частью это были не особенно зажиточные мелкие предприниматели, пивовары, «мастера–хозяева», владельцы разных мастерских, парикмахерских и т. д. — словом, мелкий люд. Из этого слоя набирался штаб. Мы не находим в нем почти ни одной фигуры, которая представляла бы собою парижский пролетариат, зародыш которого тогда уже возник. Но то обстоятельство, что возглавляли Гору большею частью представители интеллигенции, не определяет ее сущности.

Читать далее...

Козинцев Григорий Михайлович [9(22).3.1905, Киев, ‒ 11.5.1973, Ленинград], советский кинорежиссёр, народный артист СССР (1964). Лауреат двух Сталинских (1941, 1948) и Ленинской премий (1965).

Биография

Учился в петроградской АХ. В 1921 вместе с Л. З. Траубергом и С. И. Юткевичем организовал киногруппу под названием Фабрика эксцентрического актёра (ФЭКС).

В 1924 начал работать на кинофабрике «Севзапкино» (ныне киностудия «Ленфильм»). Первые режиссёрские работы Козинцева и Трауберга (работали совместно до 1946) в «немом» кино ‒ «Похождения Октябрины» (1924), «Шинель» (1926, по Н. В. Гоголю), «Чёртово колесо» (1926), «С. В. Д.» (1927) и другие ‒ отличались эксцентризмом, стремлением к поискам острой новой кинематографической выразительности, ограничивавшейся иногда формальным экспериментаторством. Последующие картины ‒ «Новый Вавилон» (1929) и др. ‒ определили поворот к социально значимой теме.

Звуковой фильм «Одна» (1931) явился переходом к реалистическому искусству. Выдающимся достижением советского киноискусства стали их фильмы «Юность Максима» (1935), «Возвращение Максима» (1937), «Выборгская сторона» (1939). В этой трилогии был создан художественно убедительный типический образ русского рабочего-большевика революционной эпохи (в главной роли ‒ Б. П. Чирков). В фильмах во всей полноте проявились гражданский пафос, зрелое мастерство режиссёров.

Козинцев поставил биографические фильмы: «Пирогов» (1947), «Белинский» (1953). Выступал и как театральный режиссёр, осуществил постановку трагедий У. Шекспира «Король Лир» (1941), «Отелло» (1943), «Гамлет» (1954) в ленинградских театрах.

Значительные работы Козинцева связаны с экранизацией им трагедий Шекспира «Гамлет» (1964: Ленинская пр., 1965) и «Король Лир» (1971). Эти фильмы и фильм «Дон Кихот» (1957, по Сервантесу) отличало углублённое развитие тем гуманизма, социальной справедливости, борьбы со всеми формами человеконенавистничества.

Козинцев занимался педагогической деятельностью (1922‒1926 ‒ мастерская ФЭКС, 1926‒1932 ‒ Ленинградский институт сценического искусств, с 1941 ‒ ВГИК).

Умер 11 мая 1973 года в Ленинграде.

Читать далее...

Гениальные мастера советского кино

Луков Леонид Давыдович [19.4(2.5).1909, Мариуполь, — 24.4.1963, Ленинград], советский режиссёр, народный артист РСФСР (1957).

Член КПСС с 1941.

В 1928 окончил рабфак. Был журналистом.

В кино выступил со сценарием фильма "Ванька и Мститель" (1928). Участвовал как режиссёр в коллективе "Кинокомсомол" (Харьков), выпустившем документальные короткометражные киноочерки "Родина моя — комсомол" (1932).

Создал ряд картин о шахтёрах (одна из ведущих тем его творчества): "Итальянка" (1931), "Я люблю" (1936, по А. Авдеенко), "Большая жизнь" (1940, 1-я серия), "Донецкие шахтёры" (1951).

События Гражданской войны 1918—20 нашли отражение в фильмах: "Александр Пархоменко" (1942), "Олеко Дундич" (1958, совместно советско-югославская постановка); Великой Отечественной войны 1941—45 — в кинокартинах "Два бойца" (1943, по Л. Славину), "Это было в Донбассе" (1945), "Рядовой Александр Матросов" (1948), "К новому берегу" (1955, по роману В. Лациса). Луков экранизировал спектакли Малого театра "Варвары" и "Васса Железнова" Горького (оба в 1953).

В 50—60-е годы поставил фильмы: "Об этом забывать нельзя" (1954), "Разные судьбы" (1956), "Две жизни" (1961).

Читать далее...

VI. Змей и царство мертвых

29. Змей-страж

Уже выше, когда мы рассматривали обряды посвящения, мы видели, как тесно эти обряды связаны с представлением о пребывании в царстве мертвых. Посвящаемый переживает смерть и, наоборот, смерть есть своего рода посвящение. Этим объясняется, что позднее, когда посвящение уже давно забыто, нисхождение в царство смерти, катабазис, есть условие героизации.

Этим же объясняется, что в представлениях о смерти поглотитель играет такую большую роль.

Водяной змей мыслился сидящим в прудах и водоемах, в реках, морях и на земле. Но эти водоемы одновременно служат входом в иное царство. Дорога в иное царство лежит через пасть змея и через воду — как сквозь воду, так, позднее — и по воде. Это приводит нас к сторожевой роли змея. Сторожевая роль водяного змея ясна. Сидя у воды или в воде, он сторожит ее. Но и горный змей связан, собственно, не с высотами, а с пещерами, потому что наряду с водоемами именно пещеры считались входом в иное царство. Поэтому змей живет и берлогах.

Мы можем наблюдать, как змей, которого мыслили себе в воде и на земле, начинает переноситься в более или менее фантастическую даль. Это перенесение связано с появлением пространственных представлений, с появлением представлений о пути умершего. Обитая первоначально в определенных прудах и озерах (так что мимо них даже боялись проходить), змей теперь от начала пути умершего переносится к концу этого пути. Перенесение это может быть двоякое: или он мысленно передвигается вниз в землю, т. е. становится существом хтоническим, или он, наоборот, переносится в небесную высь и становится существом небесным, солнечным и огненным. Хтоническая природа змея древнее, но и то и другое происходит сравнительно поздно. В общих чертах можно установить этапы поглотителя, стоящего на месте в лесу (у народов, живущих замкнуто и изолированно), поглотителя, переплывающего большие пространства (у народов, достигших более высокой ступени культуры, знающих передвижение и не живущих исключительно лесной охотой), поглотителя, находящегося под землей (примитивное земледелие), и поглотителя, находящегося на небе (развитое земледелие, государственность).

Читать далее...

III. Герой в бочке

21. Ладья-переносчик

Раньше чем продолжать анализ змея, мы должны будем остановиться и включить в наше рассмотрение еще один мотив, получающий в свете приведенных материалов некоторое освещение. Это — мотив героя в бочке, коробке или шлюпке, спущенной на воду. Мотив героя в бочке родственен мотиву героя в рыбе и происходит от него. Приведем случай из вятской сказки. "Меня поймали. Посадили в бочку, набили железные обручья, пустили по воде. Сидел я полтора года ни жив, ни мертв. Потом на мое счастье бочка остановилась у берега кверху дырой". Является волк: "Я взял, тихонько за хвост привезал и перечинным ножиком ему в задницу ткнул… И он вытасчил мою бочку и потасчил по пенью, по коренью. И бочку всю разбил, и меня еле живова домой пустил" (3В 34). В волке, пришедшем обнюхивать бочку и разбивающем ее, мы легко узнаем животных, освобождающих героя из рыбы извне. В перочинном ноже мы узнаем нож, которым рыба прорезается изнутри. В пермской сказке бочку разбивает бык (3П 57). Даже в более простых случаях мы узнаем сходство. Завистники кладут героя в шлюпку "немного погодя набежали тучи, зашумела буря, поднялись волны н понесли шлюпку неведомо куда, занесли ее далеко-далеко и выкинули на остров" (Аф. 237). Шлюпка, выкидывающая героя, напоминает нам рыбу, выхаркивающую его.

Но эти соображения внешнего сходства были бы недостаточны для установления фактического родства. Есть соображения иного порядка, заставляющие сблизить эти два мотива. Опускание в бочку мотивировано очень различно. Но есть один комплекс, в который оно входит органически. Этот комплекс состоит из предсказания о гибели царя от мальчика, опускания его на воду, из воспитания мальчика в тиши у какого-нибудь пастуха или садовника, часто с другими мальчиками, и из его воцарения. Если наша догадка верна, то пребывание в бочке соответствует пребыванию во чреве рыбы, последующее тайное воспитание совместно с другими мальчиками — периоду совместной жизни посвященных под руководством старшего, а все вместе есть условие приобретения тех способностей, которые нужны вождю, все вместе есть условие воцарения. Уже Ранк видел в бочке чрево, но обосновывает это по-фрейдистски (Rank). Бочка — действительно чрево, но не материнское, а чрево животного, дающего магическую силу.

Читать далее...

Глава VII. У огненной реки

I. Змей в сказке

1. Облик змея

В центре внимания этой главы будет стоять фигура змея. В частности, нас займет мотив змееборства. Каждому, хоть немного знакомому с материалами по змею, ясно, что это — одна из наиболее сложных и неразгаданных фигур мирового фольклора и мировой религии. Весь облик змея и его роль в сказке слагаются из ряда частностей. Каждая такая частность должна быть объяснена. Частность, однако, непонятна без целого; целое, в свою очередь, слагается из частностей. Способы изложения могут быть различны. Мы поступим следующим образом. Прежде всего мы изложим сказочный материал, дадим характеристику змея по сказке, совершенно не привлекая никакого сравнительного материала. Только после этого мы привлечем сравнительный материал, но уже в ином порядке. Мы рассмотрим сперва наиболее древние, архаические соответствия, а затем более новые и поздние.

Каким же представляет себе создатель или слушатель сказки змея? Оказывается, что змей в сказке, в подлинной народной русской сказке, никогда не описывается. Мы знаем, как выглядит змей, но знаем это не по сказкам. Если бы мы пожелали нарисовать змея только по материалам сказки, то это было бы затруднительно. Но некоторые черты внешнего облика змея все же могут быть вырисованы.

Змей прежде всего и всегда — существо многоголовое. Число голов различно, преобладают 3, 6, 9, 12 голов, но попадаются и 5 и 7. Это — основная, постоянная, непременная черта его. Все другие черты упоминаются лишь иногда, иногда они и не приводятся, так, например, не всегда говорится, что змеи — существо летучее. Он летает по воздуху: "Вдруг видят: в версте от них летит змей" (Аф. 131). "Прилетел змей, начал виться над царевною" (171). Но тем не менее крылья его почти никогда в связи с полетом не упоминаются, можно бы думать, что он витает по воздуху без крыльев. Тело его сказкой также не описывается.

Чешуйчатый ли он или гладкий или покрытый шкурой — этого мы не знаем. Когтистые лапы и длинный хвост с острием, излюбленная деталь лубочных картинок, в сказках, как правило, отсутствуют. Полет змея иногда напоминает полет яги. "Поднималась сильная буря, гром гремит, земля дрожит, дремучий лес долу преклоняется: летит трехглавый змей" (Аф. 129, вариант). Во всем афанасьевском сборнике крылья упоминаются только один раз: змей уносит царевну "на своих огненных крыльях" (131).

Читать далее...