Фрол Корнев Фашизм – явление непростое. Даже по его определению не умолкают споры.
Буржуазия с помощью либеральных и левацких крикунов из кожи вон лезет, чтобы это понятие распространялось на все, что угодно, только не на суть самой идеологии. Вам расскажут об авторитаризме, тоталитаризме, этатизме и пр. Будет много примеров, «подтверждающих» схожесть фашизма и коммунизма, о тождественности практики последователей этих учений. Вас уведут в дискуссии о различных видах фашизма, о неких классических и не классических его формах. В общем, сделают всё, чтобы не сказать главного: фашизм – это инструмент капитала. Что при определенных условиях, когда не действуют другие формы подавления трудящихся (вроде либерализма), буржуазия прибегает, по определению Георгия Димитрова, к «открытой террористической диктатуре наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала».
Да, они не скажут. Но нам-то необходимо всегда об этом помнить. Особенно когда речь заходит о таких событиях как путч 1993 года в России. Настало время, когда необходимо, наконец, сделать выводы из той трагедии. Это наша прямая обязанность и перед погибшими в той бойне, и перед новым поколением, которое появилось за двадцать прошедших лет.
* * *
Для меня события двадцатилетней давности, кроме всего прочего, окрашены и личными воспоминаниями. «Горбатый» мост, 1 казачий батальон, 20 подъезд, споры у костров, грохот выстрелов... Кажется, что всё это было совсем недавно...
Понятно, что личные переживания мало чем помогут в анализе сложившейся тогда ситуации, но что поделать – без них рассуждать о тех событиях вряд ли возможно. В конце концов, пока в моей жизни не было более значительного политического события. Да если бы только в моей... То, что произошло тогда, продолжает оказывать влияние на жизнь большинства наших соотечественников.
Как ни странно, до сих пор не могу я определиться и с таким, казалось бы, простым вопросом – нужно ли было вообще приходить тем октябрём к Дому Советов или нет.
Но давайте по порядку. 21 сентября 1993 года Ельцин объявил о том, что он подписал указ № 1400, предписывающий прекратить деятельность Верховного Совета и Съезда народных депутатов. Очевидно, что это было открытым нарушением Конституции. По действующим на тот момент законам, он автоматически утрачивал легитимность и становился преступником, что вскоре подтвердил Конституционный суд. Естественно, преступниками становились и все те, кто продолжали исполнять его приказы.
Казалось бы, всё ясно – нормы буржуазной демократии попраны, в стране произошёл фашистский переворот. Сам собою напрашивался лозунг «Все на защиту демократии!», дополненный призывом «Руки прочь от Советской власти!».
Но не тут-то было. Даже некоторые «коммунистические» организации в итоге призвали не вмешиваться и сидеть дома. Чего уж говорить о либеральных, консервативных и прочих СМИ, утверждающих, что фашисты, как раз, находятся в Белом Доме. Ну, куда бедному обывателю податься?
Обыватель, кстати, 4 октября подался к Дому Советов и с интересом наблюдал, как расстреливают их сограждан.
Но и остальным было непросто определиться. Взять хотя бы руководящий состав противоборствующих сторон. Одни и те же люди дружно боролись с социализмом в 89 – 91 годах и вдруг пришли к резкой конфронтации в 92 – 93-х. Одни и те же депутаты голосовали за идиотскую независимость России и за отрешение Ельцина от власти. А после кровавых событий одни и те же персонажи противоборствующих сторон снова «слились в экстазе» на тёплых местах в структурах «исполнительной, законодательной и судебной власти». Да вот хотя бы Руцкой. Активный сторонник Ельцина в августе 1991 года, в октябре 1993 назначается съездом и.о. президента, призывает идти на штурм мэрии Москвы и телецентра Останкино, арестовать «узурпатора Ельцина», а спустя некоторое время «вдруг» становится губернатором с прямым подчинением всё тому же Ельцину.
Или еще один «интересный вопрос». А что, это было первое нарушение Ельциным Конституции? Разве не он за полгода до октябрьских событий подписал известный ОПУС (особый порядок управления страной), который также нарушал все законы. Но тогда это «дело» как-то замяли, хотя закон требовал наказать преступника. Но закон в данном случае применять не стали – чего там демократия, понимаешь.
Так что же, жертвы были напрасны? Неужели это была всего лишь очередная «разборка» между группировками буржуазии? Неужели за власть боролись только «команда Ельцина» и «команда Руцкого и Хасбулатова»?
Можно было бы согласиться с этой версией, если бы на политической сцене не выступали и другие силы.
Известно, что на стороне законной власти выступали разные политические деятели. В их число входили генералы и офицеры, не запятнавшие себя антисоветчиной, лидеры некоторых политических организаций, в основном левого и патриотического толка, депутаты, не поддерживающие соглашательскую позицию (среди них было даже несколько человек, не проголосовавших за «независимость России»), отдельные политические деятели.
Были, наконец, коммунистические и другие партии.
Большинство из перечисленных людей и организаций объединял Фронт национального спасения (ФНС).
Кого они представляли? Как потом выяснилось, в основном только самих себя, в лучшем случае небольшой круг активистов своих партий. О классовых интересах речь, к сожалению, не шла.
Лично мне это стало понятно только после расстрела Белого дома и его защитников. Многие не разобрались и до сих пор. А сразу после 21 сентября понять что-то было сложно.
Судите сами. Когда я в один из дождливых осенних дней после оглашения указа № 1400 впервые подошёл к Дому Советов, то его окружала пёстрая публика. В первые дни выделялись мужчины средних лет в военной форме из тереховского Союза офицеров. Вокруг них, как правило, собирались люди, но ничего конкретного услышать было невозможно. Обычно пустые речи заканчивались примитивными армейскими прибаутками, после чего народ расходился. Недалеко от 20-го подъезда находился стол, за которым сидели члены РКРП и собирали деньги на партийные нужды. Регулярно в толпе появлялся Анпилов, который, надо сказать, чуть ли не единственный пытался обрисовать сложившуюся ситуацию. Запомнился также Виктор Алкснис, постоянно беседующий с людьми. Отдельно держались баркашовцы из РНЕ.
Все дни до полной блокады с балкона через мегафоны нерегулярно звучали новости и объявления. Чуть позже начали призывать вступать в различные формирования для защиты Советской власти. Прошло несколько митингов, собравших довольно много народу. Когда начался съезд Советов, то была предпринята попытка его трансляции. Но систематической пропаганды не велось – можно было проходить и час и два вокруг Белого дома, так ни в чём и не разобравшись. Складывалось впечатление, что не очень-то здесь кого-то ждут.
Если бы не газеты вроде «Советской России» и не телепередача А. Невзорова «600 секунд», пришлось бы совсем худо.
Как вели себя лидеры и активисты различных организаций? По-разному...
Анпилов и Терехов со своим Союзом офицеров устроили провокацию у здания объединённого командования Вооружённых Сил СНГ на Ленинградском проспекте. Это позволило ельцинистам тут же объявить всех защитников Конституции кровавыми убийцами. Буржуазная пресса взахлёб сообщала о том, что оружие из Белого дома распространяется по всей Москве, что вокруг Дома Советов собрались одни отморозки и т.д. Именно под этим предлогом началась блокада Верховного Совета.
Мне пришлось наблюдать, как члены Союза офицеров, после того как им приказали сдать оружие, ходили по баррикадам и призывали всех разойтись по домам. Как видно – ненадолго их хватило.
Мало кто знает, что вторым призывающим сидеть дома был Жириновский. Он, конечно, не появлялся у стен Белого дома, но на митинге у метро «Сокольники» рекомендовал всем собравшимся не вмешиваться в конфликт.
Ну а самым громким «отзовистом» был, конечно, Зюганов. 2 октября он с телеэкрана также заявил о бесполезности защиты Конституции и Советской Власти и полезности домашнего сидения. Хотя в предыдущие дни много говорил о противодействии государственному перевороту.
Анпилов поначалу был очень активен, призывал всех встать на защиту Советской Власти, вывел «Трудовую Россию», лидером которой являлся, на улицы, участвовал в различных акциях... Но вот незадача – чем дальше, тем меньше проявлялась его активность. Дошло до того, что он объявил знаменитый прорыв к Дому Советов провокацией, но почему-то присоединился к нему и оказался вместе с толпой в Останкино. После же расстрела безоружных людей у телецентра он вообще исчез. Представляете, человек громче всех кричит о необходимости защиты Конституции, Дома Советов, а сам перед штурмом, бросив своих сторонников, бежит с поля боя! Позже его выловили в Тульской области.
В общем, главы компартий оказались не на высоте. В решающий момент никто из них не оказался в центре событий. В основном коммунисты действовали на свой страх и риск.
В мою задачу не входит описание поведения всех лидеров, но необходимо сказать о тех, кто вёл себя достойно. Это, прежде всего, такие участники событий как А.М. Макашов, С.Н. Бабурин, В.И. Алкснис и ряд других. К сожалению, они могли распоряжаться только сами собой, хотя некоторые из них занимали важные должности. Бесстрашие этих людей должно хоть как-то компенсировать, в общем-то, довольно нелицеприятный вид многих руководителей и политических деятелей, заявлявших, что они защищают Конституцию.
Я, например, видел, как озверевшие омоновцы сломали ключицу Виктору Алкснису. Это не помешало ему продолжать участвовать в событиях, в том числе в уличных акциях. Бесстрашно вели себя многие женщины, например Сажи Умалатова. Как это контрастирует с поведением того же Руцкого, кричавшего на всё здание, что он не сделал ни одного выстрела из своего автомата…
Но трусость – не главное прегрешение этих деятелей. Там были грехи посерьёзней.
Отказ от предложения некоторых воинских частей выступить на защиту Конституции – одно из таких преступлений. Совершенно понятно, что если бы у Дома Советов сконцентрировались бы верные присяге части, то события развернулись бы по-другому.
Ачалову, которого назначили министром обороны, предложили разместиться в штабе Воздушно-десантных войск. Оттуда по армейским каналам связи можно было бы рассылать приказы в войска, оперативно оценивать обстановку и овладеть ситуацией в Армии. Тем более что многие командиры сочувственно относились к защитникам Конституции. Но генерал предпочёл оставаться в стенах Белого дома, который был практически отключен от всех каналов связи. Позже, в решающий момент 3 октября, когда после прорыва блокады создалась благоприятная ситуация для занятия министерства обороны, он вообще «принял не то лекарство» и отключился. Не знаю (хотя догадываюсь), что он там принял, но ни чем, кроме преступления, это назвать нельзя.
Почему – преступления? Да потому, что в результате этих действий, точнее, бездействий, погибла масса людей. Потому что до сих пор мы расплачиваемся за те «промахи». Потому, что то поражение подвело к крайней черте нашу страну и наш народ.
А разве не преступлением было приглашение баркашовцев, фактически фашистов, для защиты Дома Советов? Да буржуазному агитпропу только и надо было, чтобы обвинить белодомовцев в фашизме. И вот, пожалуйста – маршируют, зюгуют, демонстрируют свою символику. Однажды, подходя к Верховному Совету, я обомлел от увиденной картины – над сквером напротив 20-го подъезда на высоченном флагштоке реял огромный вымпел со свастикой. Лишь через какое-то время его додумались убрать. Между прочим, членам РНЕ доверили оружие, многие из них охраняли различных руководителей. То есть, воинские части позвать побоялись, а фашистам доверили и оружие, и свои собственные жизни!
Одним словом, ни политики, ни партии не могли или не желали поднять трудящихся на защиту их интересов. Да что там, – они даже не в состоянии были как-то защитить свои собственные групповые интересы.
Я бы не начинал этого разговора, если бы в тех событиях не принимали участие другие силы. Точнее люди.
С самого начала к Дому Советов стекалась различная публика. Некоторые сразу уходили, некоторые оставались. Сначала это были в основном москвичи, затем начали подтягиваться и представители других регионов. Причём, народ приезжал не только из России. Те, кто имел боевой опыт, вступали в различные военизированные формирования, остальные становились «баррикадниками». Вот они-то, по большому счёту, и представляли наш народ.
Это были люди разных убеждений, но объединяла их любовь к Родине, бескорыстие, вера в справедливость. Среди них были верующие и не верующие, патриоты и коммунисты, молодые и не очень. Собственно, в основном только они и пытались бороться за свои классовые интересы, порой даже этого не осознавая.
К огромному сожалению, коммунистические убеждения в этой среде тогда не преобладали. На мой взгляд, это явилось главной причиной поражения. Не было и настоящей коммунистической партии, организации революционеров, способной объединить активистов на борьбу за свои права. Но всё равно, именно благодаря этим людям, конфликт вышел за рамки буржуазных разборок.
Ещё раз приходится напоминать, что массы способны к самоорганизации. Что народ, сплочённый идеей, способен на многое. Что если в момент подъёма предложить правильную идею, то можно свернуть горы.
Часто в воспоминаниях о событиях сентября-октября 1993 года различные депутаты и руководители обороны Дома Советов пишут, что народ их не поддержал, что вот если бы некие массы выступили на защиту Советской власти, то всё могло сложиться по-иному.
Те, кто находился в те дни на баррикадах, помнят, с какой надеждой ждали тогда 400 казаков, которые по слухам должны были прибыть на помощь. Оставим за скобками вопрос – кто распространял подобные слухи? Но кто-нибудь подумал - с какой стати казаки должны были вообще прибыть?
Но вот когда 3 октября от 100 до 200 тысяч демонстрантов, практически самоорганизовавшись, с боем прорвали многочисленные кордоны внутренних войск и сняли блокаду с Верховного Совета, то это поддержкой народа не посчитали.
Не надо забывать, что чуть ли не с самого начала переворота на улицах Москвы проходили постоянные стычки с ОМОНом, люди пытались перекрывать улицы, протестуя против антиконституционных действий ельцинистов. Были раненые и даже убитые. Кто их организовывал на эти действия? Да никто! Причём, сопротивление нарастало, 2 октября удалось даже закрепиться на Смоленской площади и удерживать её до ночи.
Ну, и как белодомовское начальство распорядилось теми, кто пришёл им на помощь?
Их без оружия отправили штурмовать Останкинский телецентр. Под пулемёты...
А потом, когда танки начали обстреливать Дом Советов, оттуда опять зазвучали голоса, что вот нас, дескать, никто не поддерживает...
Не могу не вспомнить ещё об одном моменте. Защитники баррикад, расположенных вокруг Белого дома, помнят, что их обещали поддержать огнём, когда «станет совсем жарко». Действительно, одно дело выступать против ОМОНовцев с дубинками, – другое против путчистов с огнестрельным оружием. Но когда ранним утром 4 октября без предупреждения начался обстрел прилегающих к Белому дому территорий, то никакого «прикрытия огнём» не последовало. Безоружных сторонников Советской власти хладнокровно расстреливали, а в Доме Советов звучала команда «огонь не открывать». Более того, никто не подумал даже предупредить баррикадников об опасности. Во многих воспоминаниях руководителей обороны Верховного Совета можно прочитать о том, что они заранее знали о приближении различных воинских частей. Но никто из них не подумал рассказать об этом их защитникам.
Вот так и разделились «сторонники Конституции»: одни оказались на кладбище, а другие – в думских креслах...
* * *
Но вернёмся к тому, с чего мы начали этот разговор. Что же на самом деле произошло в Москве осенью 1993 года?
Ответить на этот вопрос нельзя без привязки тех событий к новейшей истории нашей страны. Надо чётко понимать, что к тому времени политический этап контрреволюции, начавшейся ещё во времена Советского Союза, подходил к концу. А «прелестями» капитализма страна ещё не накушалась. Погром в сознании людей, учинённый в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века, сказывался на каждом шагу. Классовый подход в оценке ситуации игнорировался и даже высмеивался. Начиналась приватизация, которая после расстрела Верховного Совета приобрела лавинообразный характер. Следом пошли чеченские войны, бандитизм, разгром промышленности и прочие атрибуты буржуазной демократии. Как 40 лет назад в Чили, так и 20 лет назад в России, благодаря фашистскому перевороту, буржуазии удалось навязать либеральные «реформы». Теперешняя, так называемая «вертикаль», власти полностью построена на крови защитников Конституции. И конституционный суд, и нынешний парламент и исполнительная власть покоятся на пепелище Верховного Совета.
Нельзя сказать, что это всё – результат только путча 1993 года, но без него многое было бы невозможно. Переворот 1993 года стал тем рубежом, за которым последовала ускоренная капитализация страны, началось усиленное порабощение нас транснациональным капиталом. Этот процесс продолжается до сих пор, и противостоять ему, по сути, некому. Не в последнюю очередь потому, что многие потенциальные борцы с капитализмом были расстреляны 20 лет назад в Останкино и на Пресне. А сколько осталось отчаявшихся!
Думается, что главный вывод, который необходимо сделать из тех событий, не будет отличаться оригинальностью. Но, тем не менее, его следует твёрдо уяснить.
Мы никогда не должны становиться под знамёна классово чуждых сил и всегда помнить, что только сознательный организованный пролетариат сможет привести к Победе.
